- Ну, что, девочки, принимайте новые кадры, - мастер сборочного цеха завода «Кварц» Галина Викторовна Рыбина представляет меня женщинам в белых халатах – такая рабочая спецодежда у намотчиц-монтажниц, что собирают детали для изделий оборонного значения.

В воздухе витает стойкий запах лака. Место, освещенное мощными лампами, напоминает маленький обитаемый островок, затерянный во мраке пустующих цеховых площадей.

Скажу сразу: тем, кто задумал пополнить ряды монтажниц-намотчиц, следует набраться терпения, поскольку нянчиться с вами никто не будет. И не потому, что здесь работают черствые люди. Напротив, все женщины сборочного цеха оказались милыми и приятными в общении, однако они не могут себе позволить транжирить драгоценное время на новичков-подмастерьев, из которых лишь единицы остаются на заводе. В цехе сдельная оплата труда. Ежемесячное вознаграждение работники получают по факту сданной продукции. Помимо общего плана, до каждой доводится личный план.

- Если надо, то трудимся в праздники и выходные, остаемся после работы, - говорят женщины. - Еще ни разу не было, чтобы не выполнили план. Одно плохо: ручной труд сегодня не в цене. Стоимость одной детали колеблется от 10 до 17 рублей...

Квалифицированная намотчица за месяц может заработать 6-6,5 тысяч рублей. Это – потолок! У кого стаж и разряд ниже, соответственно, получают меньше. Новичкам, как в моем случае, в первый месяц полагаются лишь ученические, около 700 рублей. Во второй месяц, если ты оказался смышленым обучаемым, мастер доверит тебе выполнение плановой работы. К концу третьего месяца учебы сдается экзамен и присваивается разряд. Один раз в год все работники цеха проходят аттестацию, независимо от прежних заслуг.

С первых минут становится ясно: профессия требует необычайной усидчивости. За вычетом двух десятиминутных перерывов и обеденного часа, весь рабочий день женщины проводят за монтажными столами. За это время успевают о многом поговорить: о росте цен, мировом кризисе, семенах и прогнозе погоды, пока руки заняты делом. Огород сегодня для многих серьезное подспорье. В один голос монтажницы уверяют, что с осени до весны только подпол и выручает их семьи.

Слушая разговоры, обматываю пластмассовую катушку бумажной лентой. Это самая простая операция, но я прилагаю максимум усилий, чтобы мои детали не пошли в мусорную корзину – на расходные материалы существует жесткий лимит.

Наставница Любовь Никифоровна Дергунова, повертев в руках заизолированную катушку, заметила: «Неплохо!» и переадресовала меня своей соседке Фание Абдрахмановой. Та производит сборку катушек, которые в диаметре не больше сантиметра. На эти миниатюрные изделия наматывается медная проволока в шелковой оплетке, чуть толще волоса. Со стороны – совсем просто, но в моих руках тонкая проволока несколько раз рвется, и все приходится начинать сначала. Когда мытарства закончились, Любовь Никифоровна, критически осмотрев мое «творение», одобрительно кивнула головой. Я почти возгордилась, решив, что за пару часов смогла освоить специальность намотчицы. Выводы мои оказались поспешными...

Переходя с места на место, попадаю в компанию Ирины Ефтиной и двух Надежд – Херуимовой и Сухих. Эта бригада трудится на заводе более двадцати лет, и сейчас опытная «троица» осваивала сборку новой детали.

- Не боитесь за свои руки? - улыбаясь, интересуются дамы. - Мы работаем с толстой проволокой. Пальцы можно исколоть или изрезать.

Взявшись за работу, скоро понимаю, что предупреждения были не напрасными. У соседок медь опоясывает катушку ровным полукругом, а у меня проволока норовит завязаться в узел. Попытки осторожно ее выпрямить, чтобы не нарушить изоляцию, приводят к тому, что скоро мои пальцы начинают гореть огнем. С горем-пополам завершаю обмотку катушки. Пока я билась с ней, одной, каждая из соседок успела сделать по четыре.

- Сколько требуется времени, чтобы освоить выпуск новой детали? - спрашиваю у Альфиры Гайнановны Мухамадеевой, последней из моих учителей в этот день.

- Специалисту хватает 20-30 минут, чтобы изучить чертеж и сделать пробный экземпляр. Потом работаешь на автомате. За смену, как правило, больше 10 деталей не сделаешь. Это когда выполнены все этапы – начиная от обмотки катушки лентой и заканчивая лужением концов проволоки и нанесением разметок краской. Потом готовая продукция проходит контроль качества. В цехе работают контролеры от лица заказчика. Если выявлены недочеты, то изделия возвращаются на доработку. Если все в порядке, то на детали клеятся этикетки, они упаковываются в целлофан, и – товар готов к отправке.

С энтузиазмом берусь за изготовление новой детали от начала до конца. Сначала обматываю катушку лакотканью, затем проволокой, далее процесс тормозится…

Глядя на мои еле двигающиеся пальцы, Альфира Гайнановна говорит:

- Бросай! Я потом доделаю. Ну, как тебе наша работа?

Пребывая в смешанных чувствах, я не нахожу, что ответить. Со стороны любая работа кажется легкой, пока ты сам не попробуешь ее выполнить.

Выхожу через проходную завода, оглядываюсь на корпуса «Кварца». Когда-то сюда рвались трудоустроиться городские и деревенские девчонки. Завод давал путевку в жизнь, строил жилье… Сегодня рабочие специальности не в чести. Почему-то все хотят быть юристами и финансистами, менеджерами и маркетологами. А кто будет трудиться на заводах и фабриках? Вопросы эти риторические, пока так дешево будет цениться у нас профессиональное мастерство. Если рабочий человек в своем деле дока, то его труд должен оплачиваться достойно.

Ирина Мезенина, фото Алексея Мальгавко

Еще фото