Полторы тысячи имен

– Александр Владимирович, что должен был представить на суд жюри каждый участник конкурса?
– По словам организаторов, в этот раз было подано наибольшее число работ, причем только из Тарского района около десяти. Кто-то просто предоставил архивные документы или чертеж генеалогического древа, а кто-то, как я, в виде книги. Я описал свою родословную с первого предка, Антона Васильевича Банкрутенко, который прибыл в Сибирь в 1825 году из Стародубского уезда Черниговской губернии, до поколения своего прапрадеда. Но я не ограничился прямыми потомками и собрал информацию об их женах и мужьях, составил их линии. Все подтверждено документально. Накопившиеся сведения переросли в такую большую книгу. 
– И это только до прадеда? 
– Да, это лишь половина отцовской линии. Прадед и его потомки мне известны, но еще подробно не описаны.
– А по материнской линии?.. 
– Ее предки приехали в Тарский уезд, нынешний Знаменский район, из Вятской губернии. Но это уже другая история, которой я сейчас занимаюсь. Там были и ссылки: Кулай, Нарым – много чего интересного. Наверное, книга будет еще толще.
– Род переселенцев со старожильческим населением пересекается?
– Они в основном и старались выходить замуж за старожилов или жениться на них. У Антона Банкрутенко супруга была из Черняево, по фамилии Павлова, жили они в деревне Ананьино. Их сын взял в жены Неупокоеву, его сестра замужем за Заливиным. Прадед мой женился на Скуратовой. По старожилам – Заливиным, Неупокоевым, Скуратовым – удалось проследить все ветви до момента их появления в Сибири – до 1620-х годов. Есть в родне также Поповы, Моисеевы… 
– Кем были они в XVII веке?
– Служилые люди: Скуратовы – казаки, атаманы; Неупокоевы – стрельцы; Заливины – конные казаки, позже стали детьми боярскими и на своих землях основали Заливино. 
– А сколько всего поколений известно?..
– Заливиных – 13, Скуратовых, думаю, не меньше. Банкрутенко – лишь 9. 
– Сколько имен родословного древа сейчас в Вашей базе данных?
– У меня поначалу программа зависла, хорошо, что другую подсказали. В общей сложности более полутора тысяч человек.

Куда уходят ветви?

– Наверное, линии древа протянулись до разных городов страны? 
– Да, родственники живут по всей России: Омск, Нижний Новгород, Ковров, Новокузнецк, Сахалин… 
– С кем-то из них удалось установить общение?
– Дочь Антона Банкрутенко Степанида, как я сказал, стала Заливиной. Впоследствии их семья уехала в Новокузнецк – связь потерялась. Это для меня был большой пробел. Но в интернете познакомился с женщиной, интересовавшейся Заливиными. Объединив усилия, мы вышли на одного и того же предка. Так я нашел родственников в Кузбассе. Или другая история. Брат деда еще в годы Великой Отечественной уехал в Ковров и больше здесь не был. Его сын, Владимир Викторович Банкрутенко, кандидат технических наук, работает в «Росатоме», тоже увлекся генеалогией, но для поиска своих корней ему нужно было ехать в Сибирь. Я об этом не знал, когда написал ему письмо, которое его очень обрадовало. Он предоставил мне всю свою разветвленную линию, а я свою. Еще одного родственника, составляющего свое древо, – это уже по материнской линии – я нашел в Барнауле.
– Как люди при знакомстве воспринимают слова: «Мы – родня?»
– Бывает, конечно, услышишь в ответ: «А зачем тебе это надо?» Но у большинства загораются глаза, если появляется возможность узнать о своих предках, причем, чем старше человек, тем сильнее интерес. Если молодежь, когда спрашиваешь о фотографиях, пожимает плечами, то их бабушки и дедушки зовут в гости и с радостью достают все альбомы. Да и в архивах в основном родословными занимаются люди за 50 и старше. Мы знали о родстве, но не общались с Геннадием Борисовичем  Фороносовым, бывшим директором Екатерининской школы. А тут нашли друг друга: и фронтовыми письмами поделились, и фотографиями, и по кладбищу вместе ходили… 

Места надо знать

– В каком возрасте была предпринята первая попытка вычертить древо?
– Наверное, в десятом классе. Сначала сидели с дедом, Семеном Тимофеевичем, просто фотографии рассматривали. Он много рассказывал, хорошо помнил даты. Бабушка перечислила своих родственников – я их всех записал.
– А до архивов когда дело дошло?
– Лет 7-8 назад. Сначала – Тарский архив. Потом познакомился в Омске с метрическими книгами, потом Тобольск. Но одному было бы трудно во всем разобраться. Замечательно, что в Таре проводятся Вагановские чтения, где можно поговорить с историками, краеведами. Там я встретил Анатолия Андреевича Аскаленко и Анну Алексеевну Крих, они дали много полезных советов. Общаясь с ними, часто удивлялся: почему мне не пришла в голову мысль поднять такие-то документы? Благодаря конкурсу я познакомился с тарчанами, которые в нем участвовали, и сотрудниками исторического архива. Общение очень помогает: каждый может что-то подсказать.
– Как искать своих предков, с чего начать?
– Как и я, с беседы с родителями, бабушками, просмотра семейных фото. Всегда надо либо на диктофон записывать, либо в тетрадочку. Потом начинать вычерчивать древо, лишь после этого обращаться в архивы. Генеалогические запросы там платные. Если есть деньги, можно заказать свою родословную частным исследователям. Я лично знаю таких людей. Цены высокие… Знакомый выполнил заказ одного нефтяника – купил машину. Однако самому работать в архиве – это бесплатно, а главное – интереснее: когда что-то находишь, радости не меньше, чем у рыбака, поймавшего рыбу. 
– Какие архивные документы стоит изучать для составления родословной?
– Если начинать от современности, по восходящей, прежде всего, помогут похозяйственные книги Тарского архива. Они велись с 1930-х
годов. Потом нужно обязательно посмотреть перепись населения 1897 года, она хранится в Тобольске. Была еще сельскохозяйственная перепись 1916 года, но данные по нашей губернии не сохранились. Далее, с 1858 года, идут ревизские сказки по уездам и волостям. Между ними и переписью довольно продолжительный промежуток. Но в Тобольске в списках воинского учета удалось найти информацию по всем родственникам призывного возраста. Ну и, конечно, более подробная информация – рождение, браки и смерти – содержится в метрических книгах, это – Омский архив. Обращайте внимание на крестных: их наугад не выбирали, скорее всего, они тоже родственники. 
– А как найти сведения о том, кто пришлый? 
– Это сложнее. Переселенческие фонды тоже в Омске, но как повезет… Если сохранились документы, будет указано, откуда переселились. На этом, пожалуй, и всё… Дальше придется ехать куда-то далеко.
– Генеалогические сайты в чем-то помогут?
– В интернете много информации, просто надо правильно ею воспользоваться. Когда я начинал, зарегистрировался на сайте «Всероссийское генеалогическое древо». Там люди всякие… Есть такие, кто сразу предлагает свои услуги за деньги, но большинство готово бескорыстно помочь советом: где посмотреть, как правильно написать письмо в архив… Бывает, обмениваешься информацией. Когда в Омск не мог поехать, попросил знакомого посмотреть в архиве метрические книги, он говорит: «Ладно, а ты полистай для меня пару дел в тарском». Такой вот обмен. 
– Запросы в центральные архивы приходилось делать?
– Да. Два  брата моего деда, Пантелеймон и Яков, воевали и пропали без вести. Я писал в Центральный архив Минобороны, потом в Петербург – архив военно-медицинских документов. И вот оттуда пришла информация, что они были ранены. Пантелеймон – под Харьковом, был эвакуирован в госпиталь в Грузию и там умер. Я нашел грузинский поисковый отряд, познакомился, перевел им денег на бензин, они съездили на место, сфотографировали здания, где были госпитали, и кладбище советских солдат… К сожалению, оно не только в запустении, но и намеренно разрушено. Яков же служил в разведке, бился с финнами и немцами на Кольском полуострове. В архиве удалось найти карточку, и на основе ее записи к 9 Мая на мемориале в Кандалакше будет выбито его имя. Кстати, мой дед служил пять лет во флоте на Кольском полуострове, в Североморске, и был на братских могилах, где Яков похоронен, но еще не знал о том, что там лежит его брат. 
     Продолжение следует
– Много ли экземпляров Вашей книги изготовлено? Она была бы интересна большому числу людей, ведь в районе одних носителей упомянутых фамилий десятки семей. 
– Экземпляров всего два. Один остался в Омском архиве, другой – дома. Но поскольку в Заливино почти все оказались родственниками, моя работа получилась не только о семье, а по истории села, и она переросла в книгу «История земли Заливинской», изданную в прошлом году и охватившую период с XVII до начала XX века. 
– А дальше?..
– Дальше будет другая книга – «Герои забытой войны», посвященная Первой мировой. Только в Заливино я выявил около 50 ее участников. Один из них – мой прадед, Тимофей Яковлевич. Я также планирую опубликовать информацию о жителях Тары и ее уезда. Надеюсь, новое издание появится уже в марте. 
– Всего месяц назад «ТП» писало о презентации еще одной книги - «Храмы родной земли». Вы были руководителем проекта. К его идее имели отношение генеалогические исследования? 
– Безусловно. В книге, представленной мною на конкурсе, отдельная глава о Кореневском приходе, к которому относилось Заливино и соседние деревни. Стало интересно, как выглядела эта церковь, кто был священником, что и как происходило. Проект позволил собрать информацию и о других сельских храмах Тарского района.
– Газетная площадь не позволяет нам продолжить разговор, но, как только выйдет из печати новая книга, мы к нему обязательно вернемся.